Н. – Наталья

К — Катя

Н: Мы хотели с вами поисследовать состояние внутренней части «Воин»..

К: Да!

Н: Хорошо, Как Вы чувствуете, где в Вашем поле находится часть или аспект «Внутренний воин»?

К: Ой, ну как-то так знаете… Я, наверно, вся «Внутренний воин».

Н: Вся.

К: Да. Он у меня стоит с копьем… Какое-то время назад я чувствовала, что я «Воин света». Мне, собственно, это и говорили тоже. И он стоит… все мое тело…

Н: То есть, это как бы Ваша самая активная большая часть?

К: Это да, это правда.

Н: Хорошо. И чем занимается эта часть в Вас?

К: Даже не могу сказать… воюет (улыбается).

Н: С кем?

К: Ну, «оберегает»… Раньше был такой воинствующий боец за правду, за справедливость, кидался защищать всех, оберегать, я всегда кидалась на амбразуру за всех, сама страдала… Жертвенность  у меня на первом месте!

Н: Правильно ли я понимаю, что если воин борется за правду, за справедливость или оберегает, то это означает, что мир, от которого он оберегает, враждебен? От кого он оберегает, от чего?

К: Ну да, было у меня такое. Сейчас, конечно, у меня это поутихло, но было, да, что мир враждебен.

Н: А что сейчас он говорит?

К: Ему… скучно как-то стало.

Н: Скучно.

К: Ага. Ну, вроде как не у дел он. Я ушла, скажем так, от всего этого, закрылась дома, никуда стараюсь не лезть, но это было мое сознательное решение. Я сознательно к этому шла многие годы на самом деле, а теперь я ни с кем не борюсь, практически никуда не езжу, и он сейчас не у дел.

Н: Хорошо, я могу поговорить с ним?

К: Ага.

Н: (обращаясь к этой части) Сейчас, когда тебе скучно, что ты чувствуешь?

К: Ой, нечего вот делать.

Н: Хорошо, ты чувствуешь скуку, а что тебе хочется чувствовать?

К: Заниматься чем-нибудь хочу.

Н: И когда ты будешь заниматься чем-то, у тебя будет дело, что ты будешь чувствовать?

К: Ну, что я нужен.

Н: Хорошо. И когда ты обнаружишь, что ты нужен, что ты будешь испытывать, какую эмоцию?

К: (вздыхает) Радость и значимость, ценность самой себя. У меня (вышла из роли) тут проблемы, я даже сама работала с этим.

Н: Быть нужной.

К: Моя ценность от этого зависит. Ну, важность для себя, для кого-то.

Н: (обращаясь к части «воин») И чем бы ты мог сейчас заниматься?

К: …

Н: Посмотри сейчас на внутреннего ребенка, что ты чувствуешь, когда смотришь на него?

К: Ммм… умиление, тепло, нежность.

Н: Посмотри сейчас на внутреннего кормильца, что ты чувствуешь?

К: Какое-то уважение, признательность.

Н: Хорошо, если бы ты был членом этой семьи, что бы ты мог делать для этой семьи?

К: Оберегать и поддерживать.

Н: Оберегать от чего?

К: Не знаю, от чего-нибудь. Хлоп копьем об пол, моя функция – оберегать.

Н: От кого?

К: Мало ли от кого… от мира… от поработителей…

Н: То есть, ты как бы создаешь поработителей, от которых ты будешь оберегать?

К: (долгое молчание) Не знаю… наверное…

Н: За что надо бороться?

К: За что надо бороться? За свободу. Да, за свободу…  Хотя когда я могу быть в этой свободе, в самой-самой… он защищается, он не захватчик… (вышла из роли)  захватывать мы не умеем…  брать свое мы даже не умеем, потому что брать свое стыдно… Cтыдно заявить о себе, стыдно… У меня вот такой воин. Мы не то, чтобы чужое брать… мы и свое раздаем и даже свое не можем потребовать, вот так вот. Что-то загрустил он у меня, воин мой. За справедливость мы уже не боремся, поэтому ему совсем-совсем скучно, грустно.

Н: А когда боролся за справедливость, то была энергия? Было интересно?

К: Ой, ну тогда он свою значимость чувствовал… Он верил, что он делает благое дело, хотя сейчас я понимаю, что не надо было сдаваться. Я защищала, заступалась за всех… надо это было или нет. В общем, энергетически защищала людей и перетягивала на себя чужие проблемы. И я в это верила, по крайней мере, я так думала…

Н: А почему воин не защищает своего ребенка и кормильца?

К: (долгая пауза). Да, себя защищать я не умею, это правда, я всегда говорила, что я сильная, я выдержу, а другим надо помогать. (вздыхает)

Н: А если ты (обращаясь к воину) начнешь защищать ребенка и кормильца, то от чего?

К: Он говорит: «А их нечего защищать». Какой-то он странный у меня товарищ. Слушайте, а он как-то сам нацелен на всех вокруг, весь мир спасем, а сами мы обойдемся, перебьемся, скажем так. Но это моя политика была всю жизнь, я себя всегда ставила, если не на самое последнее место, то вообще ни на какое, у меня все были впереди, кроме меня. Это так.

Н: (обращаясь к воину) А если ты начнешь защищать своего внутреннего ребенка, что ты будешь чувствовать?

К: У меня даже в голову такое не приходит, он ошарашен.

Н: Ну, хорошо, посмотри сейчас на своего ребенка. Ребенок играет, исследует что-то новое, он может куда-нибудь залезть.

К: Я не знаю, он стоит, смотрит на них вытаращенными глазами и как будто это вообще впервые… да… он вообще не понимает, а что их защищать-то?

Н: Что защищать… Хорошо, Катя, пусть сейчас внутренний ребенок расскажет воину свою историю о том, что он пережил в своей жизни и в каком состоянии он был.

К:: (долгое молчание).

Н: Какие у него были травмы? Где в это время был воин, почему он не чувствовал, что ребенка надо защищать от всяких травм и деструктивных сценариев, всяких сомнений.

К: Слушайте, такое идет как будто разделение.

Н: Какое?

К: Будто он за сферой, что ли.

Н: Воин за сферой? То есть, он не чувствует ребенка, не слышит его?

К: Нет, абсолютно.

Н: Давайте посмотрим, что это за сфера.

К: Я попросила ребенка рассказать все, и ребенок оказался внутри сферы, и эта сфера стала увеличиваться. И воин оказался за сферой. Вот он стоит со своим копьем, знаете, никуда и никак…   А сфера стала расширяться, расширяться, расширяться, и воин стал отодвигаться. Он вообще как будто не на связи, он не чувствует, он не слышит, он не понимает, как будто они чужие абсолютно.

Н: Хорошо. Давайте выясним его историю, как он потерял связь со своими частями, со своей семьей. Есть за этим травма?

К: Какая-то есть.

Н: Был какой-то момент, когда он потерял эту связь.

К: Какое-то обрушение, разрыв сил.

Н: Хорошо, давайте притворимся быть до того, как все обрушилось. Просто притворитесь там быть, даже если никаких не приходит картинок, воспоминаний, просто смутные какие-то ощущения, — до того, как все обрушилось, просто почувствуйте, как оно было.

К:: Ну, радостно было. Я вижу, как воин наблюдает за тем, как какой-то ребенок бегает, девочка бегает по траве, за палочкой гоняется. Он стоит как будто на страже, умиляется… он действительно ее хранит, наблюдает…

Н: И давайте сейчас пойдем вперед по времени в эту ситуацию, в момент обрушения, и почувствуем, что там произошло, как меняются Ваши ощущения.

К: Стало больно внутри.

Н: Внутри — это где? В сердце, в животе?

К: Под ребрами.

Н: Там что-то сжимается?

К: Как будто копье…

Н: Ага… и когда копье, что хочет делать тело?

К: Ммм, замирает, зажимается. Цепенеет.

Н: В этот момент принимается какое-то решение? В отношении себя или в отношении мира или в отношении ребенка?

К: Это так… никуда не лезть.

Н: И что Вы чувствуете сейчас, какую эмоцию?

К: Это какая-то апатия в отношении к ребенку.

Н: Апатия.

К: Как будто он закрылся от него, от ребенка. Он закрылся, чтобы не причинить вреда ребенку, потому что он являлся объектом нападения, скажем так, и сделал это, чтобы ребенка защитить. Так вот, закрылся.

Н: «Закрыться» —  это какой инстинкт? Убежать или спрятаться?

К: Наверное, спрятаться…

Н: Спрятаться. Хорошо, давайте признаем инстинкты: замирать, сжиматься и прятаться.

К: Я признаю… (признает инстинкты).

Н: В чем разница между тем, чтобы прятаться, сжиматься и цепенеть и состоянием истинной безопасности?

К: Не знаю. (вздыхает)

Н: Ну и замечательно.

К: Странно… не знаю. Не знаю, я не могу найти ничего… Такое идет: для воина нет безопасности. Он воин и готов умереть.

Н: Ну, умирать-то тоже можно в разном состоянии.

К: Не знаю, нет этого чувства безопасности, он не знает. Он не понимает, что это такое. Есть просто готовность умирать, жертвовать собой.

Н: Жертвовать…

К: Жизнь — это жертвование собой, его назначение, скажем так.

Н:  То есть, у нас есть ассоциация, что защищать равняется жертвовать?

К: Да. Это точно.

Н: Хорошо, давайте признаем эту ассоциацию и скажем: Я признаю ассоциацию «защищать равняется жертвовать» и то, что она помогала мне чувствовать себя в безопасности.

К: Я признаю эту ассоциацию.

Н: В чем разница между тем, чтобы защищать как жертва (жертвовать) и истинной защитой?

К: Не знаю… но мне больно, вот здесь, в груди.

Н: Хорошо, давайте посмотрим на эту боль в груди, какого она цвета? Каким бы цветом Вы ее нарисовали?

К: Черным… черно-синим.

Н: А на ощупь она какая?

К: Она твердая, как… боеголовка. Как бомба. Основа металлическая.

Н: Могу ли я поговорить с ней?

К: Ага.

Н: Что ты делаешь в груди К.?

К: Живу, сижу.

Н: Как давно живешь?

К: Давно, очень давно.

Н: Как попала в ее грудь? Ты помнишь свою историю?

К: Нет, не помню, ну очень давно как-то попала, во время войны.

Н: Что чувствуешь, когда живешь в ее груди?

К: Радость.

Н: То есть, тебе комфортно.

К: Да, мне нравится, все устраивает.

Н: И что тебе хочется делать, когда ты живешь в ней и тебе радостно?

К: Причинять боль… разрывать.

Н: И когда ты причиняешь боль и разрываешь, ты чувствуешь радость?

К: Да, мне комфортно.

Н: Чувствовать радость от причинения боли — это твое истинное предназначение? Или когда-то ты была другой энергией?

К: Наверное, когда-то была другой энергией.

Н: Кто назначил тебе эту функцию: причинять боль?

К: Она сама.

Н: А-а, это К. назначила тебе как энергии такую функцию. К., была какая-то травма, когда произошло назначение этой функции?

К: Да, наверно, была.

Н: Давайте найдем ту личность, которая записала эту травму, в каком бы воплощении это ни произошло. Притворитесь сейчас этой личностью, посмотрите на свои ноги: женщина Вы или мужчина?

К: Мужские. Мужчина я.

Н: И что Вы сейчас чувствуете? Когда Вы притворяетесь этим мужчиной.

К: Мне больно в груди. Как будто мне кто-то штыком всадил, прям в грудь.

Н: И когда есть боль в груди, что хочет делать тело? Оно замирает? Оно сжимается?

К: Оно замирает.

Н: Хорошо, давайте признаем боль и замирание.

К: Я признаю боль и инстинкт замирать, что замирание помогает мне чувствовать себя в безопасности.

Н: Я признаю разницу между замиранием, болью и истинной безопасностью.

К: …и истинной безопасностью.

Н: Хорошо. Что помогло бы чувствовать себя в безопасности?

К: Наверное… создание поля, защитного поля вокруг себя, энергетического поля. Энергосферы вокруг тела.

Н: И что помогло бы создать защитное поле?

К: Эту энергосферу он отдал внутреннему ребенку.

Н: То есть, он защитил ребенка за счет себя?

К: Да, он отдал свою энергосферу ребенку.

Н: Что помогло бы ему создать такую энергосферу, которая защищала бы все части, включая и его самого? И тогда бы его задачей было бы создавать и поддерживать эту общую энергосферу защищающую.

К: Недостаточно было энергии.

Н: Что помогло бы Вам сейчас получить достаточно энергии на это? Сейчас мы можем же это сделать.

К: Да, собрать всю энергию и связь со всеми своими внутренними аспектами, вообще со всеми, собраться.

Н: Давайте сейчас это сделаем. Собираем все в целостность, подключаемся ко всем аспектам, включая Высший аспект, и ко всем свои предкам с их ресурсами и потомкам, и все вместе создаем эту защитную энергосферу.

К: Я чувствую мощь энергетическую… но я их не чувствую.

Н: Не чувствует.

К: Не вижу, скажем так.

Н: Ну и не надо видеть, Вам надо чувствовать. Вы чувствуете Присутствие?

К: Да, что-то такое чувствую, но у меня опять боль в груди…

Н: Мы сейчас ставим эту ситуацию на паузу. Время замедляется или останавливается, образуется пауза. Мы сейчас в этой паузе делаем эту работу.

К: Да, интересно. Вокруг меня образовалась сфера. Она не круглая, а вытянутая, яйцевидная, по ощущениям… Чувствую или вижу…

Н: Ощущения — это самое ценное.

К: Вижу, скорее, вижу. Кожей чувствую на уровне знания, что мощное поле.

Н: И какая частота у этого поля, что это поле излучает?

К: Мощь огромная, но вибрация…

Н: Там есть любовь?

К: Я не чувствую сейчас любви особой, не чувствую.

Н: А что чувствуете?

К: Пытаюсь прощупать, но мне это очень сложно, тут еще вот эти все мои прошлые… накладываются… У нас же с самого начала стояло недоверие всем этим аспектам… и у меня какое-то замирание внутреннее.

Н: Что Вы бы хотели, чтобы стояло за Вашей защитой, какая истина?

К: Только любовь.

Н: Любовь какая?

К: Всеобъемлющая.

Н: Как истина.

К: Да.

Н: И сейчас начните чувствовать это.

К: Она какая-то… безэмоциональная.

Н: Пусть будет безэмоциональная, пусть это будет над эмоциями, за пределами эмоций.

К: Я хочу это почувствовать сердцем, а сердце болит. Опять сердце в каком-то как каркасе, что ли.

Н: Почувствуйте, что этот меч — это просто энергия. Станьте сейчас этой энергией, этим мечом и начните течь как энергия. Давайте сделаем его энергетически жидким.

К: (вздыхает) Легче становится, да…

Н: И теперь давайте залечим эту рану. Почувствуйте, что там, где меч якобы разрезал клетки, на самом деле на тонком плане все равно сохраняется целостность, шаблон. Сейчас мы приглашаем свои клетки физические восстановиться под этот целостный шаблон, то есть, мы как бы накладываем этот шаблон целостный на клетки, и почувствуйте, как они начинают срастаться и восстанавливаться по этому шаблону. Начинают течь по этому шаблону…

К: Да, да, да.

Н: …целостности и восстанавливаться, то есть исцеляться. А исцеление — это восстановление целостности, всех взаимосвязей, единства.

К: (соглашается).

Н: (спустя время) Залечилась боль?

К: Да, почти, почти.

Н: И сейчас почувствуйте, что Вы здесь и Вы на других уровнях, других измерениях — это та же самая Вы. То есть, Высшее «Я» или наставники — это Вы в других измерениях, плотностях и т. д., это Ваше продолжение там дальше. И что Вы точно также один организм, одна ткань, одно тело, и если между вами тоже был какой-то разрез  — восстановите сейчас, исцелите эту ткань между клетками на всех Ваших уровнях.

К: Да…

Н: Когда эта связь прервана или разрезана, тогда начинает сознание блуждать в иллюзиях, что есть какая-то внешняя сила или внешний учитель, наставник или кто-то, который ее заставляет… Это все создает иллюзии в сознании, потому что прервана связь с самой собой.

К: Да, так и было.

Н: Вот мы сейчас и восстанавливаем ее. И сейчас Вы целостная настолько, насколько Вы сейчас соединились  сама с собой. Начните чувствовать или создавать это защитное поле на всю Вашу семью из частоты вибрации истины, которую Вы понимаете как «Любовь» — вибрации любви как истины.

К: Поле возникает, но почему-то сверху вижу какой-то разрыв, будто мечом так разрезана сфера.

Н: Хорошо. И что в этом разрезе — пустота?

К: Да.

Н: И чем бы Вы хотели заполнить эту пустоту?

К: Светом.

Н: И этот свет несет какую вибрацию?

К: Только любовь.

Н: Хорошо. И сейчас вы всей командой начинаете исцелять этот разрыв любовью Источника, любовью  божественной, любовью того, что держит все Существования.

К: (вздыхает)

Н: И  у нас была ассоциация, что «защищать равняется жертвовать», и мы признали разницу между этой ассоциацией и истинной защитой, и тогда истинная защита равняется чему? Истинная защита равняется любви?

К: Да… любви…

Н: Любовь равняется истинной безопасности?

К: Да… любовь.

Н: То есть, все, что будет проходить ниже вибрации истинной любви, будет либо отскакивать, либо растворяться и превращаться в любовь, да?

К: Да. И в моей жизни на высоких вибрациях вот это и происходило.

Н: Отлично. Теперь мы это будем делать осознанно и в более мощном варианте. Сейчас если мы вернемся к воину, который у нас…

К: Стоял за сферой, он отстраненно видел…

Н: …Стоял за сферой, да, он как сейчас?

К: Он видит ребенка, по крайней мере, он на него смотрит, сейчас я посмотрю… он с умилением смотрит на ребенка, также, как и тогда, до травмы.

Н: Да, я понимаю. У нас сейчас сфера расширилась и на воина тоже?

К: Сейчас… как-то так ребенок…

Н: Чтобы он ее создавал не снаружи…

К: Да.

Н: …а внутри, изнутри.

К: Да, ребенок был в этой большой сфере, а теперь эта сфера там внутри уменьшается, новый круг воина… воин создает сферу и снаружи, которая закрывает все, пусть она еще не такая мощная…

Н: То есть, сейчас это гармонизируется, да? И сфера становится общей.

К: Потихоньку, да, очень медленно.

Н: Давайте спросим у воина: «Сейчас, когда твоя задача — сохранять вибрацию любви и поддерживать эту сферу как защиту, — чувствуешь ли ты себя нужным?».

К: Ну да… и появился… Смысл жизни появился.

Н: Появился смысл жизни. Хорошо.

К: Интерес.

Сессию провела Наталья Усачева